И я завалился на кровать, поднимая Денискин дневник. Дядюшка ещё немного побесновался, разбрасывая немногочисленные вещи по всей комнате, но я вовремя поставил небольшой звукоотражающий купол на двери и стены, поэтому никто ничего не услышал. В конечном счёте ему это надоело, и он, наконец, исчез. Ну и скатертью дорога. Так, и что писал бывший владелец этого тела?

Дневник был небольшим, и уже через два часа я закончил его изучать. Денис был замкнут, немного аутичен, и единственный, кто с натяжкой мог претендовать на роль его друга, был Малышев. С другими курсантами Давыдов или совсем не общался, или общался крайне мало. Стезю военного врача он действительно выбрал сам, но нигде не было ни одного упоминания о том, какие имена черти его надоумили это сделать. Знать бы, кто подтолкнул его на этот шаг, не побрезговал бы пятаки начистить этим гадам. Не просто же так Асмодей выбрал именно это тело, в качестве моего парадно-выходного костюма на долгую, я надеюсь, смертную жизнь. Наверняка у парня имелись какие-то дела с адской канцелярией. Только вот почему-то об этом он решил не писать и оставить меня в неведении.

Непонятным также осталась надпись, оставленная неизвестным. У Дениса не было друзей, вот только и врагов у него не было. Кому он сумел перейти дорогу, даже самому Денису было непонятно. Проблема в том, что ему было неинтересно выяснять подробности. Так что, это предстояло сделать уже мне. В конце концов, у меня ещё целый учебный год впереди.

— Денис, ты не спишь? — Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул отец.

— Нет, — я отложил дневник в сторону. Завтра сожгу его в сортире в поезде. Благо у меня люксовое купе с отдельным санузлом.

— Как твоя голова? — отец подтащил стул к кровати и сел на него.

— Вроде бы перестала болеть, — я дотронулся до лба и скривился. Мне хватило ума предупредить его, перед тем, как уйти с бала. Сослался я тогда на головную боль, и, демонова бабушка, я даже не соврал, потому что у меня болело в тот момент всё! Не только голова. — Ты пришёл рассказать, что произошло на балу? Судя по крикам мамы и Ольги, это как-то связано с Лизой и Валеркой Малышевым?

— Всего лишь небольшой светский скандал. — Махнул рукой отец. — Они целовались и были застуканы матерью Елизаветы. Ни они первые, ни они последние. Но, как ты понимаешь, мы с отцом Лизы уже не рассматриваем вашу женитьбу.

— Я переживу, не переживай.

— Я и не переживаю. — Отец долго смотрел на меня. — Денис, я попытался опротестовать твою практику, но у меня ничего не вышло. — Он развёл руками.

— Мне его величество любезно сообщил, что в этом плане ничего не меняется. — Я криво улыбнулся. — Я так понимаю, что никто имперский дирижабль ради меня гонять не будет. И мне придётся садиться в поезд здесь, в Петербурге? — поморщился я. Мало того что с практикой обломали, так ещё и не вернули туда, откуда забрали. А ведь могли. Им это ничего не стоило.

— Да. Собственно, об этом я и пришёл сказать. — Отец встал. — Тебе осталось спать всего четыре часа.

— Ерунда, в поезде отосплюсь. Там я могу сутками валяться. Всё равно делать нечего. Плохое настроение матери не только из-за Лизы, не так ли? — поинтересовался я, вспоминания об излишнем внимании цесаревича к моей сестре.

— Я пока ничего не могу сказать по этому поводу, завтра меня вызывает на аудиенцию его величество, — нахмурился он. — Скорее всего, ему тоже не понравилось, что Дмитрий весь вечер провёл рядом с Ольгой. Надеюсь, что отделаюсь обычным выговором. Тем более что мы вовремя покинули это мероприятие, когда всё внимание было обращено на княгиню Гнедову. Она начала излишне вульгарно и откровенно себя вести с одним молодым графом. — Хмыкнул отец, почесав подбородок. — Для неё такое поведение не свойственно, не понятно, что на неё нашло. Да и тем более в присутствии самой имперской семьи. Нет, она могла пошалить, но всё в рамках приличий, не напоказ.

— Какой позор, видимо, ей не стоит пить на таких мероприятиях. Шампанское очень коварно, — самодовольно проговорил я. Всегда приятно, когда получается выполнить свою часть сделки без каких-либо нареканий. Всё, что хотел этот молодой граф, именем которого я так и не поинтересовался, он получил. Можно считать, что варан и моя ссылка в Аввакумово отомщены в полной мере.

— Возможно, ты прав. Не бери в голову, подобное происходит на всех светских раутах. Сейчас даже как-то пресновато. Вот помню в мою молодость… — Как-то мечтательно протянул он, но потом всё же спохватился и перевёл взгляд на меня. — И всё же, постарайся заснуть. — Улыбнулся он и вышел из комнаты, выключая свет и погружая комнату в полумрак.

Заснуть мне так и не удалось. А всё потому, что всю оставшуюся часть ночи надо мной стоял призрак дядюшки и укоризненно смотрел на меня. Думал, что сможет разжалобить, и я сниму с него сдерживающее заклятье? Я что, так сильно похож на идиота?

К утру он исчез. Ничего, пока меня не будет, он подумает над своим поведением, а там мы и какую-нибудь сделку заключим. Мне доводилось сделки с призраками заключать на взаимовыгодных условиях. С ними даже проще, чем с людьми. Там чисто деловые отношения, всем всё ясно и понятно.

Я успел привести себя в порядок и одеться, когда в комнату ворвалась Ольга. Я в это время укладывал в сумку дневник и пару отобранных в библиотеке книг. Мне посчастливилось найти книгу по фамильярам, и я просто не мог проигнорировать буквально из ниоткуда свалившийся на меня трактат, который был мне так нужен. Да и к тому же все мои книги сейчас уже подъезжают к Твери, а делать в поезде что-то надо. Не в потолок же плевать всю дорогу.

— Денис… — сестра огляделась по сторонам, потом упала на колени и заглянула под кровать. После чего, как была на коленях, поползла в сторону ванны, по дороге заглядывая под всю мебель, встречающуюся на пути.

— Оля, тебя случайно, не прокляли? Судя по твоему кавалеру, завистниц на балу у тебя было предостаточно. — Помимо моей воли, в голосе прозвучало беспокойство. Всё-таки я ночью правду призраку говорил. Ольга — моя сестра, потому что я не просто подселился к её брату, а стал единственным владельцем его тела. Интересно, есть ли у меня сейчас душа? Мысль проскользнула внезапно, но я тут же затолкал её туда, откуда она выползла, буквально ногами забил. Нельзя думать о подобном. Ни к чему хорошему такие размышления не приведут. — Оля! Ты сошла с ума?

— Нет, я потеряла Лизкину курицу, — чуть не плача ответила Ольга и села тут же на полу.

— Что? — От удивления я пару раз моргнул.

— Родители Лизы прямо с бала забрали её домой. Она мне с час назад позвонила и попросила прислать ей её вещи. Меня-то к ним погостить мама не отпускает, — Ольга вздохнула. — Я собрала почти всё, но никак не могу найти эту проклятую курицу. А ведь ещё десять минут назад я её видела.

— А где ты её видела и почему решила, что она может быть у меня? — спросил я, начиная на автомате осматривать комнату. Вдруг эта пернатая тварь сумела сюда пробраться?

— В комнате Лизы. Курица смотрела, как я Лизины вещи собираю, а когда осталось только посадить её саму в клетку и передать водителю, так она и испарилась, — Ольга сжала губы, которые начинали дрожать.

— Ничего, найдётся, эти твари просто так не пропадают, — я присел рядом с ней на корточки, обнял и погладил по шелковистым волосам. Потом поцеловал в лоб и поднялся. — Мне пора. Увидимся, когда я вернусь с практики. — Подхватив сумку, вышел из комнаты. По дороге до выхода никакая курица мне не попадалась, и я принял это за знак, что всё начинает постепенно налаживаться.

До поезда меня снова провожал отец. Мы доехали до вокзала молча и также молча вылезли из машины. Когда мы стояли на перроне, он, наконец, нарушил эту неловкую тишину.

— Возвращаться, плохая примета. Что-то мне неспокойно.

— Ничего, прорвёмся, — я улыбнулся, а он меня обнял и похлопал по спине.

— Денис, будь осторожен. — И, отпустив меня, он легонько подтолкнул к поезду.

Поезд был другой, следовательно, и проводницы здесь были не те, с которыми я уже обломался. К тому же на этот раз я еду в купе один, без Егорыча и мерзкого кота, а это существенно увеличивает мои шансы, наконец-то, познакомить это тело с плотскими радостями. Старательно улыбаясь хорошенькой проводнице, я прошёл к своему купе. Рывком открыв дверь, заглянул внутрь и тут же снова её закрыл.