— Идиоты, — я сунул ему в руку таблетку аспирина. — Разжуй, потом запьёшь, и задницу давай, укол поставлю.

— Что со мной? — спросил Саша, поморщившись, когда я воткнул ему в мышцу иглу.

— Это называется, рожа, — любезно ответил я, снимая перчатки и выкидывая их в ведро. Посмотрев на аптечку, сунул её в шкаф не глядя. И повернулся к Саше. — Можно сказать, что тот, кто надругался над всей медициной, решив вылечить тебя этим, оказался прав. Насколько я слышал, рожу красной тряпкой до сих пор кто-то где-то лечит. Правда, не могу понять, как она может помочь от обычного стрептококка. Отпугивает бактерии, что ли. Не скажешь, кто сотворил с тобой это непотребство? — сложив руки на груди, пристально посмотрел я на смутившегося парня.

— Бабка моя. Как краснота небольшая пошла, она и обвязала ногу, да зашептала. Я и не стал возражать. Там было проще согласиться, нежели в спор ступать, — тихо проговорил он, закусив губу.

— Отлично. Ты идиот, почему сразу царапину не обработал более классическими методами, такими как спирт или на худой конец ядрёной самогонкой? — продолжал я его гипнотизировать тяжёлым взглядом. Почему-то эта красная тряпка подействовала на меня, как на того быка. Я просто физически ощущал, как во мне начала нарастать злость. Странно, с чего бы это, я лекарем-то начал себя по-настоящему ощущать всего-то пару дней.

— Не знаю, думал, что какая-то царапина, само пройдёт, — сейчас он говорил немного бодрее, но с него ручьём начал лить пот.

— Я же говорю, идиот. Хорошо, что это обычная рожа, а не столбняк. И мы даже сможем тебя вылечить, и ты даже не лишишься ноги, — бросив ему тонкое одеяло, добавил. — Укройся. Жарко будет недолго, потом озноб вернётся.

— То, что у него, опасно? — напряжённо спросил Войнов.

— Для него, да, — я отыскал в шкафу несколько бутылок с водой и протянул ему одну. — Для нас — нет. Это не чума, если вы меня об этом спрашивали.

— Почему таблетка и укол? Разве не хватило бы одного аспирина? — хмуро продолжал меня пытать капитан.

— Аспирин здесь, как профилактика тромбофлебита… — я посмотрел на его недовольную рожу и пояснил. — Он разжижает кровь, а одно из основных осложнений рожи — это тромбозы. — Он немного подумал, будто что-то понял, а потом с важным видом кивнул. — Да, оповестите кого-нибудь, что ли, чтобы его встретили и в клинику увезли. А то, боюсь, сам он не спустится с причальной площадки.

Откинувшись на спинку кресла, я прикрыл глаза, но задремать мне не дал Войнов.

— Вы его не будете лечить?

— Мне нечем его лечить, здесь нет антибиотиков, они крайне редко нужны при неотложной помощи, а это всё-таки аптечка для экстренных случаев. Скоро мы прилетим, и ему окажут всю необходимую помощь. — Я не стал добавлять, что и так сделал для парня куда больше, чем мне хотелось. Он не умирал, значок молчал, а мне было просто любопытно, смогу я распознать болезнь или нет. Ну и тот момент, что он действительно чем-то опасным мог болеть, не исключался, просто был ещё не заразен для остальных.

— Подлетаем, — в салон вошёл один из аэронавтов. — Уже начали снижать высоту. А что это у вас здесь происходит?

— Володя, сообщи на землю, чтобы карета скорой помощи подъезжала к станции, — ответил Войнов. — Да, можешь предупредить командира, что я составлю рапорт. Как он вообще допустил, чтобы на смену на специальный императорский рейс заступил больной человек? Это крайне недопустимо и возмутительно. — Заявил он. Его мундир был уже очищен. Он ещё, когда орал, применил какие-то бытовые чары, чтобы очистить его.

— А, значит, если бы дирижабль был просто пассажирский, то и хрен с ним, мог и больной стюард работать, — пробормотал я.

— Что? — и Войнов, и аэронавт Володя посмотрели на меня.

— Ничего, вам послышалось, — ответил я и прикрыл глаза. — На обычном борту ведь всегда есть вероятность встретить врача, который окажет всестороннюю помощь.

— Ладно, я пойду обрадую командира, — Володя бросил взгляд на задремавшего стюарда, укутанного в одеяло, и вышел из салона, прикрыв за собой дверь.

Уже через пятнадцать минут мы причалили к причальной мачте. С капитаном больше ни о чём не говорили и вышли до того, как за стюардом должны были прийти санитары. Сомневаюсь, что его ждёт поощрение за то, что припёрся на работу больным, но, хотя бы вылечат и, надеюсь, без осложнений.

Внизу меня ждал отец. Рядом стояла наша машина.

— Эм, — протянул я, глядя на него. — Я чего-то не понимаю?

— Я тоже. — Отец протёр лицо. — Пришло письмо из канцелярии императора. Нам сообщили, что ты прибудешь сегодня, поэтому я приехал сюда, чтобы тебя встретить.

— Так в чём проблема? Меня сняли с практики и перевели в более цивильное место? — спросил я, глядя на него с надеждой.

— Про это ничего не говорилось. Но… Ты обязан присутствовать на балу у княгини Гнедовой. Мать бьётся в истерике, потому что у тебя нет костюма, а бал уже завтра. И никто не знает, что происходит. — Развёл он руками.

— Я спас Великого князя Павла Ивановича. — Немного подумав, ответил я. — Может быть, это связано с этим? — Оглядевшись, я попытался отыскать капитана Войнова, но его не было видно. Похоже, выполнив свою миссию, он удалился. Что не удивительно. Ему ещё нужно столько дел сделать, прежде чем вернуться на службу. Встретиться с парочкой своих любовниц, не забыть про жену, и желательно всё это сделать в разное время в разных местах. — Ну и ладно. Поехали домой и постараемся убедить маму, что парадный мундир выглядит куда интереснее, чем любой костюм. Всё равно до завтрашнего бала не узнаем, зачем меня туда выдернули, сняв с поезда.

Глава 13

Всё время, оставшееся до бала, я провёл, как на пороховой бочке. Ольга носилась по дому с выражением бесконечного ужаса на хорошеньком личике. Лиза выглядела бледнее, чем обычно. И вот кто-нибудь мне объяснит, как они умудрились потерять какие-то пояса к своим белоснежным платьям?

В итоге искали эти проклятые пояса всем домом. К поискам присоединилась курица, поглядывавшая на меня подозрительным взглядом своих маленьких, чёрных, злобных глазок. Эта гадина даже умудрилась клюнуть меня, когда ей подвернулась такая возможность.

— Ты ей просто нравишься, и она таким образом пытается привлечь твоё внимание и выразить привязанность, — курицу вырвала из моих рук Лиза, за секунду до того момента, как я попытался свернуть ей шею.

— Пускай она выражает свою привязанность кому-нибудь другому, — процедил я, прищурившись глядя на курицу, сидевшую на руках у хозяйки с гордым и независимым видом. — И, кстати, не вижу, чтобы твои руки были искусаны. Неужели ты ей не нравишься, и она не испытывает к тебе привязанности?

— Денис, если у тебя плохое настроение, не нужно его вымещать на мне, — спокойно ответила Лиза и улыбнулась.

Я же только вздохнул. Нет, с ней у меня ничего не получится. Надо потихоньку настраивать отца на то, что из идеи нас поженить, ничего хорошего не выйдет. Разглядывая девушку, я поймал себя на мысли, что мог бы запросто соблазнить её, но… Мне не хочется. Это будет пресно и неинтересно, без огонька. А ещё это приблизит мою женитьбу на расстояние одной недели. Так что, лучше обойдусь. Потерплю до бала, а там проверю, насколько княгиня Гнедова любит невинных мальчиков. Мне же нужна опытная наставница, чтобы это тело, наконец-то, познало плотские радости.

— Мы вот это ищем? — спросил я, указывая на два шёлковых пояса, свисавших с рамы портрета какого-то предка Дениса. Находились мы с Лизой и курицей в этот момент в портретной галерее, и наличие картин удивительным не было. Но вот пояса от девичьих бальных платьев на портретах — это было странно.

— Да, но, как они здесь оказались? — Лиза пару раз моргнула и ловко сняла так необходимые ей вещи с места, совершенно не предназначенного для их нахождения.

— Лиза, Денис, вы нашли? — к нам подлетела растрёпанная Ольга.

— Да, но я буду очень благодарен тому, кто мне объяснит, что они делали вот здесь, — и я ткнул прямо в глаз смотрящему на меня с портрета надутому мужику.