В третий раз мне прочитать не дали. Официальное письмо вспыхнуло, растворяясь в воздухе синим огоньком, не оставляя после себя даже пепла.

Я смотрел на то место, где оно только что находилось, и пытался понять, что же сейчас произошло. Я что, уже не демон? Но ведь так не бывает. При переселении в тела смертных демонские навыки сохраняются! Так было всегда, и это прописано в Уставе Адской канцелярии!

Напрягшись, я попробовал вызвать хоть искорку адского пламени. Шиш! Я что, действительно стал простым смертным⁈ И что предлагаете мне делать дальше? Как мне со всем этим жить?

Я не хочу! Слышите, не хочу! Лучше зубы все до одного вставлять в кредит! Ну, пожалуйста, заберите меня отсюда! Упав на колени, я попытался достучаться до чёрствых сердец высших демонов Адской канцелярии, но меня не услышали, или же просто проигнорировали мой призыв. Правильно, я же теперь простой смертный, много чести князьям Ада даже смотреть в мою сторону.

Очередная вспышка накрыла меня, и я почувствовал, что проваливаюсь всё глубже и глубже, вырываясь из зыбкого марева Астрала.

Люцифер вошёл в кабинет Асмодея, в тот самый момент, когда растаяли в воздухе последние искры портала.

— Ну, что? — спросил он у своего ближайшего соратника.

— Это очень перспективный демон, — Асмодей прошёлся по кабинету, остановился возле осколков вазы, щёлкнул пальцами, убирая их, ставя на её место очередную точную копию. — Судя по последним данным, его силы приближаются к восьмому уровню. И он один из десяти сильнейших демонов в моём подчинении. К тому же он умный, хитрый и крайне осторожный демон. Не провалил ни одной сделки. Если сумеет выпутаться из той задницы, в которую я его загнал, то место руководителя нового ведомства по связям с правителями земных реальностей будет его.

— Какой он по счёту? — Люцифер улыбнулся краешком губ. — Тринадцатый, если не ошибаюсь.

— Тринадцать — хорошее число. Возможно, на этот раз нам повезёт. Не зря же я так старался, организуя этот инцидент. И, заметьте, ваше лучезарство, подменить ему стакан оказалось за гранью даже моих способностей. Пришлось травить суккубу, не ставя её в известность, а за это даже мне придётся долго и упорно извиняться перед демонами этого вида.

— И разбираться со всеми реальными проблемами, которые умудрились совершить на этой вечеринке остальные твои подчинённые. М-да, мельчают демоны. Уже для выбора высших конкурсы приходится устраивать. — Люцифер брезгливо поморщился, но потом стал предельно серьёзным. — Ну, хорошо, давай попробуем. — Светоносный бросил взгляд в сторону экрана, на котором не так давно опальный демон смотрел свои похождения. — Но, предупреждаю, Асмодей если и на этот раз ничего не получится, то проект сворачивай. Этот тринадцатый демон будет последним, проходящим испытания на профпригодность. Больше даже не поднимай эту тему.

Глава 2

— Кадет Давыдов, подъём! — суровый бас прогремел прямо в ухе. В голове зазвенело, а на правое ухо я, кажется, оглох. Зато сразу же проснулся и резко подскочил на кровати. От такого резкого подъёма голова, вдобавок к звону, закружилась, и я тяжело опустился обратно на своё довольно твёрдое лежбище. Пару раз сглотнул, стараясь справиться с внезапно подступившей к горлу тошнотой, и уже более аккуратно сел, обхватив голову руками.

Я сидел и долго не мог понять, что произошло, и где я вообще, вашу мать, нахожусь. Волной нахлынуло воспоминание, как меня выпроводили из Ада, лишив всех адских благ. Да что там, они даже так долго и тщательно получаемые умения демона третьего ранга у меня забрали. «Поздравляю, Вы теперь смертный», — вот именно с таким издевательским посылом это и произошло.

Посмотрев на свои руки, слегка подрагивающие от внезапного пробуждения, и чувствуя, как сердце заходится в дикой пляске, огляделся по сторонам. Так, нахожусь я в каком-то месте, весьма сильно напоминающем тюремную камеру. Темно, холодно и воняет крысами. Камера явно не повышенной комфортности для особо ценных арестантов.

Тело пробила дрожь, а ведь я замёрз как собака, просто сразу из-за всего навалившегося на меня, этого не заметил. Ничего даже отдалённо похожего на одеяло, рядом с собой не вижу. Вот суки, другого определения просто не нахожу. Хоть бы простынку какую дали, что ли.

Закончив оглядывать камеру, я перевёл взгляд на себя. Много рассмотреть не удалось. Только весьма помятую офицерскую форму без знаков отличия. Похоже, это не просто тюремная камера, это самая настоящая гауптвахта, или по-простому «губа».

Перестав пялиться себе на пузо, я посмотрел на человека, который меня разбудил. Рассмотрев его как следует, чуть не заматерился в голос, сразу же определяясь с реальностью, в которую меня зашвырнули.

Поручики на данном промежутке времени оставались только в одной реальности. Оглушивший меня на одно ухо тип, был как раз таки поручиком. Уж в местных регалиях я разбираюсь, сам совсем недавно такие носил, выполняя небольшую халтурку для разведывательного отдела как раз в этом мире. Пробыл я здесь недолго, во все нюансы не вникал и быстро свалил, как только подвернулась возможность. Значит, вот где меня оставили доживать мой девятый век без права реабилитации.

Ненавижу эту реальность. Дикую смесь лицемерия вперемежку с истинным благородством девятнадцатого столетия других миров. И всё это густо замешано на техническом прогрессе и магии. Этакий киберпанк в окружающих реалиях «Войны и мира», замешанный на суперпрогрессе самой развитой земной реальности. Здесь вполне можно увидеть восторженную Наташеньку Ростову на чопорном балу в белом длинном платье, приехавшую туда в карете с мама́и папа́. А завтра её же уже совершающую шопинг на автомобиле, и болтающей по телефону с подружкой.

Здесь всё пропитано пафосом и фальшью, контракты заключают никому не нужные крестьяне и мелкие сошки, от которых в Аду уже не продохнуть. Высший же свет и сам справляется в большинстве случаев со своими проблемами, редко прибегая к услугам моим и мне подобным. Маги они, эти аристократы, ангел их раздери, вот в чём дело. Они сами могут дождик в четверг наколдовать, да любовный афродизиак сварить. Зачем душу продавать ради таких мелочей?

Только вот, для тех же крестьян даже не почешутся. Хочешь дождика — крутись как можешь. Хоть сделки с демонами заключай, это никого не волнует. А чтобы поднапрячься да помочь, вы что, это же быдло-с. А то, что это быдло вас кормит пышными свежайшими булками, никого не волнует.

У меня вообще такое впечатление сложилось, в тот раз, когда я здесь недолго ошивался, что местные аристократы понятия не имеют, откуда эти самые булки берутся. Они, поди, думают, что хлеб на деревьях растёт, а нежные крестьянские девы их каждое утро собирают под прекрасные песни. И зимой тоже. В оранжереях, мать их.

Ненавижу, блин, местных дворян. На них же пробы ставить негде из-за количества грехов различной тяжести. Мне даже показалось, что та пара офицеров, с которой я столкнулся, меня может плохому научить, а не я их.

Мысли стремительно метались в голове. Я продолжал сидеть на жёсткой кровати, откинувшись спиной на каменную стену и закрыв глаза. Это сон, кошмар, просто кошмар. Вот сейчас прозвенит будильник, и я проснусь. Всё ещё держась за голову и не обращая внимания на грузного поручика, стоявшего рядом со мной, легко стукнулся затылком об стену. Ну же, звони, гад, ещё совсем немного и…

— Кадет Давыдов! Да вы, как я посмотрю, вместо того, чтобы домой на побывку съездить, да потом на практику прохлаждаться отправиться, хотите на гауптвахте остаться? — грозно осведомился он, после чего неожиданно покачал головой и почесал подбородок огромной ладонью.

Вот и прояснилось кое-что. Например, я правильно определил, что на губе сижу. Круто чего уж там. Интересно, что такого страшного мог натворить простой кадет, чтобы сюда загреметь? Генерал-аншефу на лысину плюнул? Жаль, что памяти этого тела не осталось, хотелось бы всё же узнать, насколько он был рисковым парнем, чтобы вести себя соответственно. Во всяком случае в первое время.